Интервью на радио Ультра с Петером Тэгтреном – Hypocrisy, Pain, Lindemann в преддверии московского концерта 13 сентября. Пропустили? Слушайте запись или читайте ниже.
— Расскажите, пожалуйста, о своей работе в Hypocrisy на данный момент?
— Дела идут хорошо. Альбом почти закончен, а я даже особо не торопился записать новый.
— Почему Вы не спешили?
— У меня столько всего происходит на данный момент в жизни. Еще 2 группы и много переживаний из-за всего. У каждой группы должен быть свой материал, а также должно быть вдохновение, чтобы писать музыку, а не просто выпускать очередной альбом. Я хочу убедиться в том, что все хорошо.
— И когда к Вам приходит вдохновение?
— Я не знаю. Невозможно предсказать — появится вдохновение или нет.
— Как это работает у вас? Вы просыпаетесь утром и решаете: «Сегодня. Сегодня тот день когда я сделаю что-то для группы.»
— По-разному. У меня в голове много риффов, и я даю им накопиться. Когда начинает закипать в голове, понимаешь, что пора дать этому выход.
— А что насчет работы в вашей собственной студии? Какую работу Вы делаете там? И есть ли какие-нибудь молодые музыканты, которые туда приходят? Может, Вы даете им советы?
— Единственный, кто приходит в студию, — это мой сын, у которого свой проект. У меня нет сейчас никаких планов продюсировать кого-либо. У меня сейчас очень много работы с 3мя группами, так что я решил отложить продюсирование.
— Вы даете своему сыну советы, как отец?
— Нет. Сейчас он в основном дает мне советы.))
— Да? Как так вышло?
— Ну он — молодое поколение и знает свою культуру. Я просто показал ему как все в студии работает. Мы с ним лучшие друзья.
— Вы также ездили в тур с Nightwish. Расскажите об этом.
— Это было давно. Было здорово. Мы друзья и у нас был один менеджемент. Хорошо было тусоваться с ними. Они прекрасная компания и, конечно, они приводили много людей. Не могу сказать о них ничего плохого.
— И, конечно, Тилль Линдеманн. Как тур с ним отличается от тура, скажем, с Nightwish?
— Секс, Рок н ролл, наркотики.
— Можете уточнить?
— Нет. Это все.
— Есть ли у вас какие-нибудь любопытные забавные истории с Тиллем или все секретно?
— В целом это секрет. Нам нравится проводить хорошо время. У него много друзей.Алкоголь, вечеринки — вот куда мы ходим.
— Какая у вас рабочая динамика с Тиллем? Вы идете на компромисс? Вы спорите или все гладко?
— Конечно, мы разные. Но мы всегда открыты, чтобы попробовать что-то новое. Если у кого-то появляется идея то мы ее пробуем. Это лучше всего. Так что мы доверяем другу в этом плане.
— Вы бывали с Тиллем в России на презентации книги Messer. Мы точно знаем, что Тилль любит Россию, а что насчет Вас?
— Мне тоже нравится Россия. Я бывал здесь довольно часто в последнее время.
— А что нравится больше всего?
— Люди.
— Многие сказали бы, что русские люди не самые приветливые. Что Вы думаете об этом?
— Я думаю наоборот.
— Почему?
— Просто я так вижу русских людей.
— Как Вас обычно встречают в России?
— О. Ну наверное с водкой или обнимают!
— Серьезно? У всех припасена водка для вас?
— Да нет. Это была шутка. Я хотел сказать, что люди очень дружелюбные. Они хотят поговорить, спрашивают как дела и т.д.
— Вы скоро приедете в Россию с Hypocrisy. Вы планируете что-то для концерта?
— Мы сделаем лучший сет для вас, ребята, и просто будем надеяться что всем понравится. Мы давно не были в России с Hypocrisy и подумали, что сейчас самое время.
— Что насчет песен? Будут старые песни или новые песни? Или все вместе?
— Будут лучшие песни из всего нашего каталога.
— У вас будет группа на разогреве? И если да, то как вы ее выбираете?
— Я полагаю, что агенство по бронированию обычно выбирает группу на разогрев. Так что посмотрим. Может, мы хорошо с этой группой проведем время. Может они нас поразят.
— Давайте перейдем к PAIN. Когда мы услышим новости о группе?
— Сначала я хочу закончить дела с Линдеманном и Hypocrisy. Может в начале следующего года я подумаю о новых песнях PAIN, но сейчас у меня в голове слишком много других мыслей. Возможно, будет альбом в следующем году или через год.
— У вас хорошо получается заниматься несколькими вещами. Поделитесь своим секретом со слушателями: как вам удаётся одновременно делать столько всего?
— Это шизофрения!
— Расскажите пожалуйста о своей коллекции инструментов. Какой у вас любимый инструмент, имеется ли таковой и сколько их всего?
— Я очень люблю свой Explorer ESP. Их называют ‘судебный’ explorer, потому что их не могли выпускать из-за проблем с правами.
Гибсон. Это уникальная гитара и на ней здорово играть. Я держу ее дома чтобы с ней ничего не случилось. Также у меня есть коллекция барабанов. Есть много старых барабанов, которые мне нравятся.
— Сколько всего у вас инструментов?
— Я не знаю. 4 или 5 ударных установок, 5 бас-гитар и где-то 40 гитар.
— Ничего себе. А Вы помните ваш первый инструмент? Сколько лет Вам было?
— Мне было 5 или 6 и это была акустическая гитара.
— Она все еще у вас есть?
— Да. Мне хотелось электро-гитару, но моя мама сказала, что не купит её, и мне досталась дешевая акустическая гитара. Потом, когда мне было 8, мне захотелось научиться играть на барабанах. Так что когда мне было лет 10, я начал играть на барабанах. Но со мной всегда была акустическая гитара, и приходилось рассказывать другим, что и как нужно играть. Было очень сложно, и я все-таки решил играть на гитаре.
— Вы начали заниматься музыкой, будучи очень молодым.
— Да.
— И, возвращаясь к вашему концерту в России. Расскажите, что у вас есть в вашем райдере. Есть что-то определенное, что всегда должно быть у вас? Возможно, что-то странное? Ради прикола.
— Нет. Мы не рок звезды. И нам не нужно, чтобы бэкстейдж перестраивали и перекрашивали. Нам нужны напитки, еда и какая-нибудь вечеринка. И мы счастливы.
— Вы планируете автограф-сессию с фанатами в России?
— Я пока точно не знаю, что мы будем делать. Все может произойти. Есть вещи, которые мы пока не успели обсудить с нашим промоутером.
— Ну в России у вас много фанатов, которые ждут концерта. И им очень хотелось бы встретиться с вами, обнять вас. Даже на пару секунд. Так что, ждем вас в России.
— Мы ждем вас тоже, ребята. Спасибо. Я очень жду этого.