Фил Ансельмо: «Я старался не нажираться, пока мы не закончим дневную работу в студии»
[Статья была опубликована в журнале «Classic Rock» в 2010 году]
ЧАСТЬ 1
Альбом Pantera 1992 года ‘Vulgar Display Of Power’ считается шедевром, но именно на его предшественнике, ‘Cowboys From Hell’ (1990), Фил, Дайм, Рекс и Винни заявили всему миру о своих настоящих намерениях – именно тогда группа начала становиться той самой Pantera, которую мы все знаем и любим.
Но ‘Cowboys’… был больше чем просто намёком на то, что ждёт нас впереди, и как теперь будет звучать группа, которая пытается найти свой стиль. Дебютный альбом Pantera на крупном лейбле по праву является «классикой», которая изобилует металлическими гимнами, начиная c убойнейшей Pscyho Holiday и эпичной Cemetery Gates, заканчивая сокрушительной Domination и заглавным треком Cowboys From Hell с одним из самых узнаваемых гитарных риффов в жанре.
«Альбом ‘Cowboys From Hell’ стал нашим естественным прогрессом после диска ‘Power Metal’ (1988), который тоже цеплял, но был не таким тяжелым, – рассказывает басист Рекс Браун о четвёртом альбоме, ставшим первой работой для вокалиста Фила Ансельмо, – я много об этом думал. Если бы вместо ‘Cowboys From Hell’ мы выпустили ‘Vulgar Display Of Power’, все было бы абсолютно по-другому. Я думаю, группа не протянула бы так долго».
Несмотря на то, что ‘Cowboys From Hell’, возможно, не стал «кардинальной переменой», альбом был чертовски к этому близок. Деревенские глэмеры превратились в уличных жёстких хэдбенгеров, добавив в свою музыку более сокрушительные элементы хардкора и трэша.
«Я знал, как должен звучать настоящий металл, – говорит Ансельмо, – я считал, он должен быть грубым и жёстким. Посмотри на MTV. Вместо того чтобы назвать свою передачу «Час Хэви-Метала», они назвали её «Бал Хэдбенгеров» (Headbanger’s Ball). Попса какая-то, чувак. Вся эта музыкальная сцена была просто отвратительной, вот почему я решил идти против течения моды настолько отчаянно, насколько это было возможно».
Первый такой протест Pantera против тогдашней моды отметил в июле 2010 года 20 лет, а в сентябре компания Rhino выпустила переиздание пластинки на трёх дисках: в него вошёл ремастеринг оригинального альбома, демо-записи (некоторые из них – с другими текстами), концертные версии песен, новые аннотации к альбому и бонус-трек The Will To Survive, записанный вовремя работы над альбомом ‘Cowboys From Hell’.
«Я и не знал, что он существует, пока не услышал, – говорит Браун, – я думаю, эту песню для альбома ‘Cowboys From Hell’ я, наверное, написал одной из первых, но она просто в него не вошла. Вокал получился не очень. И я думаю, будь воля Фила, она бы и на переиздании не вышла. Но здорово, что она есть, потому что песня показывает наше развитие как группы. Я думаю, теперь она имеет историческую ценность, так что можно услышать, как мы прогрессируем и в каком направлении собирались двигаться. Как только мы поняли, что эта песня в альбом не войдёт, мы разобрали её на кусочки, которые использовали в демке песни [с альбома ‘Vulgar Of Display Power’] This Love. Так что она пригодилась».
К 20-й годовщине с момента выхода пластинки и в честь вечной памяти наследия погибшего Даймбэга Даррелла, все трое живых на тот момент оставшихся участников группы – Ансельмо, Браун и барабанщик Винни Пол – поведали журналу Classic Rock историю о создании легендарной пластинки ‘Cowboys From Hell’.
Винни Пол: Выпустив альбом ‘Power Metal’, мы посмотрели на себя и сказали: «А знаете что? Главное в нашем деле – музыка, а не все эти шмотки и безумные прически». И мы решили забить на имидж, сосредоточиться больше на музыке и как следует надрать всем задницу.
Фил Ансельмо: Трэш тогда был невероятно популярен. А я всё это коллекционировал, братан. Я дико тащился от этой музыки. Как вокалист, я балдел от Генри Роллинза из Black Flag и Роджера Мирета из Agnostic Front. Они во многом сформировали во мне вокалиста.
Рекс Браун: Нам нравились Voivod, альбом Faith No more ‘The Real Thing’ и пластинка Soundgarden ‘Louder Than Love’. Все эти группы делали что-то другое, но я думаю, они нас реально вдохновили. Мы хотели играть не то, что остальные – что-то гораздо более тяжелое и мощное.
Ансельмо: Чувак, я открыл для них е**ные двери в мир этой музыки. В начале 1988 года ко мне домой, где я жил в Техасе, пришёл Даймбэг, и я ему говорю: «Смотри сюда. Мы будем курить га*** а ты сиди и слушай какую-нибудь песню». И мы покурили, и потом я ставлю ему винил ‘Hell Awaits’ (Slayer), играет песня At Dawn They Sleep. Дайм сидит, уставившись на винил, и где-то к середине песни его большая кудрявая головушка начинает немного двигаться, а к концу песню он говорит: «Твою же мать! Них** себе!». Так что именно тогда я и подсадил ребят на эту музыку.
Пол: Многие думают, что мы заиграли тяжеляк именно благодаря Филу – ни фига подобного. Гитарные риффы написал мой брательник. Я сочинил барабанные партии. Мы сами торчали от этой музыки. Бл***, да когда в 1983 году Metallica выступала на разогреве у Raven в Тайлере, Техас, мы с братом проехали почти 200 километров, чтобы на них посмотреть. Там от силы было человек двадцать, и мы стояли прямо у сцены и сходили с ума. А потом Джеймс с Ларсом вернулись в хату и зависали с нами пару дней. Отличное было время, и эти парни всегда оказывали на нас большое влияние.
Ансельмо: Я думаю, настоящим пинком под зад был всё же Slayer, а не Metallica. И было очень круто, когда прямо перед началом тура в поддержку альбома ‘South Of Heaven’ мы скорешились с Керри Кингом. Slayer выступали в Далласе и приехали туда за день до концерта, а у нас в тот вечер было выступление. И на гиг пришли Том, Джефф Ханнеман и Керри Кинг. Джефф с Керри сыграли с нами Raining Blood. Мы обменялись с ними номерами телефонов, и через несколько месяцев мне позвонил Керри. Мы пригласили его в гости, и он с нами зависал и отрывался. Потом во время их следующего перерыва, Керри снова мне звонит и говорит: «Слушай, я хочу приехать, но не хочу приезжать просто так». И я спрашиваю: «Серьёзно? А что ты задумал?», и он отвечает: «Чувак, я хочу приехать и поджемовать с вами. У вас же на этой неделе концерт?». И я говорю: «Так точно, на***!». Керри приехал и сыграл с нами почти весь сет. Они с Даймбэгом сидели в маленькой комнате и несколько часов джемовали. Это был огромный опыт для каждого из нас, а тот вечер стал поворотным моментом в нашей карьере».
Пол: Потом через некоторое время Дайму позвонили ребята из Megadeth и предложили пройти прослушивание в группу. Его готов был к себе взять сам Дэйв Мастейн. Они предложили ему медицинскую страховку, контракт с фирмой Nike и кучу бабла. Но он вернулся в Техас и сказал: «Слушай, братан, в Megadeth я перейду только вместе с тобой, а барабанщик у них уже есть. Так что давай соберёмся и покажем всем, кто мы такие!». И я думаю, его слова всех заставили с головой уйти в работу.
Браун: Сочиняли мы тогда почти беспрерывно. Первыми мы написали ‘The Art Of Shredding’, ‘Heresy’ и ‘Domination’ – песни мы сочинили в клубе «Гараж Джоуи», а играли их во время отстройки звука.
Ансельмо: Альбом ‘Cowboys From Hell’ мы писали с конца 1988 по 1989 год и работали все вместе. Мы были полностью преданы работе. Если кто-нибудь сачковал, Винни и Даймбег им это с рук не спускали. Я обычно старался не нажираться, пока мы не закончим дневную работу в студии. Первой мы написали ‘The Art Of Shredding’ а первыми демками стали ‘The Sleep’ и ‘Cowboys From Hell’.
Пол: Многие трэш-команды как бы ограничены в своём жанре, а мы всегда чувствовали, что наше музыкальное мастерство позволяет нам больше, чем просто трэш. Но несмотря на то, что мы стали тяжелее, мы не хотели терять грув, потому что хотели, чтобы люди двигались под нашу музыку. Поскольку мы сами из Техаса, мы всегда любили ZZ Top и «качовые» группы. И ‘Cowboys From Hell’ – отличный тому пример.
Ансельмо: Отец Дайма и Винни был музыкальным продюсером кантри-вестерн музыки, так что они на этой музыке, собственно, и выросли. И мало кого удивило, что Дайм написал «Ковбоев»…, но это было очень круто и могло стать чем-то фирменным. Винс некоторое время предлагал это название, и услышав рифф, я сказал: «Окей, Винс, «Ковбои из Ада». Звучит. Погнали».
Браун: Этот свистящий шум в начале – луп, который мы просили Дайма сыграть несколько раз, и получился очень назойливый звук. Мы на этой теме построили целый рифф. Кстати, рифф частично написан по блюзовым гаммам. Мы постоянно ходили вниз по улице и смотрели, как играют в студии все эти блюзмены, потому что батя Винни и Даррелла работал там звукоинженером. Мы проникали в студию, прятались под микшерским пультом и слушали этих великолепных музыкантов. И я думаю, у них-то Дайм и взял этот блюзовый грув.
Ансельмо: Cowboys From Hell — это прямо гимн, но звучит немного туповато. В будущем я старался этого избегать. В общем-то, как и песню The Shattered. Типа, знаешь: «Окей, ядерная война, круто». Но это уже делали до нас. И я решил пойти другим путём – петь о жизни, об обстоятельствах, которые могут быть знакомы другим. Я, таким образом, хотел быть ближе к народу, а не писать о драконах и серийных убийцах.
Пол: Domination мы написали на репетиционке. Некоторые думают, вначале я ору: «Е***ное вонючее искусство!». На самом деле, я ору: «Е**шим с первого дубля!». Мы впервые решили записать такое после джема. И записали с первого дубля. Трек полон энергии и агрессии.
Браун: Тогда-то мы и начали понимать мощность грува. Окончание песни получилось очень мощным и отрывистым.
Ансельмо: Первый рифф очень панковский. Я постоянно крутил песни The Misfits и ребята цепанули их музыку. Даймбег собирался написать что-то невъе**нно мощное и тяжелое, так что мы ему сказали: «Давай напишем что-нибудь для куплетов, где вокал может немного «передохнуть». Окончание песни получилось в стиле риффа, который звучит прямо перед последним риффом Raining Blood (Slayer).
Браун: После первого демо мы поняли, что Фил – беспредельщик и его выходки просто не поддаются контролю. Он мог внезапно кому-нибудь дать п***юлей. Парню реально надо было повидаться с родаками и друзьями [в Новом Орлеане]. Помню, я сидел с блокнотом и написал песню Psycho Holiday («Каникулы Психопата»), потому что Фил был психом и собирался домой на «каникулы».
Ансельмо: Родом я из Нового Орлеана, а потом переехал в Форт-Уэрт в е**ный Техас. Время от времени я скучал по дому и прилично нажирался. Я долго сидел на ЛСД. Я перестал мыть бошку. Когда я «улетал», я втирал в голову арахисовую пасту и не принимал ванну до*** времени. Настроение у меня постоянно менялось, и ребята мне сказали: «Окей, слушай, давай сделаем перерыв на выходные». И Рекс замутил мне рейс в Новый Орлеан, чтобы я «проветрился» и привёл себя в порядок. Я сделал всё, что мне было нужно. И вернулся в Техас. Мы с Рексом тогда жили вместе, и когда я вернулся домой, я увидел, что рядом с телефоном лежит его блокнот, а там написано «Каникулы Психопата» и время моего рейса. Рекс, таким образом, пытался сплавить меня на*** из города. Я и был тем самым психом. Это название стало шуткой для своих и Винни Пол сказал: «Чувак, это же о**ительное название для песни». Я всегда скептически к этому относился, но потом, наконец-то, понял, что парни правы.
Ансельмо: Канун Нового года выпал на субботний вечер. Мы отыграли, а в пятницу после концерта пошли к другу, а у его мамаши был целый многоквартирный комплекс, и я думаю, мы решили, что можем делать там все, что хотим. Я вошёл прямо в спальню, там стал полустэк Marshall. Я просто врубил эту дуру и начал рубить на максимальной громкости. Люди за дверью видели уже десятый сон. Они о**ели. Ну, а через пять минут понаехали копы. И я выхожу из комнаты, а Даррел с Винни лежат на парковке мордами вниз. Я был на втором этаже, и мент говорит мне «Ни с места, иначе загремишь в тюрягу». Я выглядываю на улицу, и вижу, как один ментяра хватает свою дубинку, бежит к Дарреллу и начинает его пи**ить. Ну, я бл***, тут же по ступенькам вниз и… не будем вдаваться в подробности, но мы с Даймбэгом проторчали всю ночь в обезьяннике.
Винни Пол: «Мы чувствовали себя неуязвимыми, и ничто не могло нас остановить. Мы были неприкасаемыми».
2 ЧАСТЬ
Пол: Нам отказали 23 лейбла, но сдаваться мы не собирались. Песни для альбома у нас были готовы, и этот наш знакомый парень по имени Дерек Шульман [менеджер по подбору артистов в PolyGram] давно за нами наблюдал и был очень заинтересован, но руки у него были заняты группой Cinderella и другими командами. В 1989 году менеджер по подбору артистов Марк Росс, работавший на Дерека Шульмана, полетел в Северную Калифорнию, чтобы посмотреть на группу Tangier, которую они только что подписали. Группа выстрелила хитом On The Line, и самолёт Марка должен был приземлиться в Далласе. Марк звонит Дереку и говорит: «Слушай, чувак, я тут застрял. Не могу добраться до Северной Каролины. На кого тут можно сходить посмотреть?». И Дерек говорит: «Ну, я тут приметил группу Pantera. Сходи и зацени, как они живьём». Марк позвонил мне, и я засмеялся, потому что я на тот момент уже встретился с кучей менеджеров по подбору артистов и был готов к очередному дерьму. И я сказал: «Слушай, ну мы сегодня как бы не собираемся выступать. У нас вечеринка по случаю дня рождения, играем для одной тёлочки в мексиканском ресторане в Форт-Уэрте. Приходи, будем рады». И мы приехали на концерт, и я вижу этого высокого здорового парня с кудрявой черной башкой, который явно чувствует себя не в своей тарелке. Подхожу к нему и говорю: «Ты Марк Росс, верно?». И он отвечает: «Ага, вот только приехал». Я собрал ребят и говорю: «Давайте выйдем и сыграем свою тему, а там будь, что будет».
Ансельмо: Обычно мы выступали по выходным, но в среду мне звонит Даймбэг и говорит: «Эй, братишка. Сегодня днюха у одной чиксы, а мы её любимая группа и она готова заплатить нам приличные бабки, если сыграем у неё на празднике». Я спрашиваю: «Серьёзно? Ну, окей». И вот мы в этом крошечном мексиканском клубешнике. Прошёл слух, что Марк Росс с лейбла Atco Records тоже там. Я даже не знал, был он там или нет. Чувак, это была обычная вечеринка. Мы просто валяли дурака. Помимо всего прочего, там было от силы человек сорок. Нас посадили в углу танцпола. Девахе выкатили торт, потом расхреначили его об пол и повсюду стало липко и влажно – скользко пи***ц. Мы боялись сделать шаг, потому что думали, что пи**анёмся и свернём себе на*** шею. И помню, в конце вечера Даймбег сказал какую-то **йню вроде: «Я не уверен, что этот ублюдок сегодня здесь». Концерт был так себе. Мы не выложились даже на 60 процентов.
Пол: Мы сыграли песни четыре, и ребята поднимают головы и говорят: «Эй, парни, слева Марк Росс». И мы думаем: «А, твою мать. Ещё одна е**ная «шишка». И мы просто начали пить и веселиться, швыряться тортом. Дайм с парнями скользят по всему танцполу. Через четыре песни Марк вернулся в зал, и как только мы закончили, он подходит ко мне, и я у него спрашиваю: «Что думаешь, мужик?». А он отвечает: «Мне понравилось. Было охренительно». И я говорю: «А зачем ты тогда уходил?». А он отвечает: «В тачку ходил к Дереку, сказал ему, что мы вас подписываем».
Ансельмо: Где-то через месяц после того праздника, Даймбэг приезжает на хату, где я живу, и я его спрашиваю: «Чё такое, братюнь?», а он говорит: «Слушай… как насчёт контракта на семь альбомов?!»
Браун: Подписав контракт, нам пришлось ждать около полугода, чтобы начать запись. Но концерты мы все равно давали. Нам приходилось. И чтобы было на что жить, нашли подработку. В общем, в студию мы пошли в феврале 1990 года и провели там два месяца.
Пол: Мы дико тащились от альбома Оззи ‘Diary Of A Madman’ и группы Malice, а их продюсировал Макс Норман. Он прилетел в Хьюстон посмотреть на нас в деле, и мы ему понравились. Мы были готовы к сотрудничеству. Но наш бюджет на запись позволял продюсера только за 30 000 баксов. За два дня до того, как мы собрались записываться, ребята из группы Lynch Mob предложили Максу 50 000 баксов. Он звонит и говорит: «Парни, мне нужны бабки. Я ухожу». И мы думаем: «Какого х**?». Звонит Марк Росс и говорит: «Ладно, найдём вам другого продюсера. Есть у меня паренёк по имени Терри Дейт, он только-только закончил с ребятами из Soundgarden и Overkill». А мы думаем: «Бл*, ну х** знает». Марк говорит: «Ну, давайте посмотрим, что из этого получится».
Ансельмо: Терри приехал на концерт в Мюнстере, Техас – в это ужасное захолустье. Он вернулся домой и говорит: «Это совсем не то, что я думал». Полагаю, он вбил себе в бошку, что мы сраные пауэрщики, а мы на самом деле творили настоящий хаос и е**шили, прыгая до потолка. Он был впечатлён. Терри нам очень понравился, и он единственный, с кем мы записывали инструменты.
Браун: Мы записали такие мощные и тяжелые боевики как Heresy, Domination и Art Of Shredding в один присест. Но они у нас все равно уже были на плёнке, так что было несложно, и нам всё быстро наскучило. И Дайм говорит: «Чувак, давай, как следует, выбесим Терри, чтобы ему жизнь мёдом не казалась». И мы шли на улицу и творили какую-нибудь х**ню с его тачкой, которую он взял в аренду, либо жёстко над ним прикалывались.
Ансельмо: Я был в студии всего лишь второй раз, и эта **ета меня жутко раздражала. В песне Cemetery Gates есть одна нота, которая встречается дважды – она не давалась мне несколько часов. Я расх**ачил стул и был дико расстроен. Парни просто умоляли меня: «Кончай курить траву. Выдай свой лучший голос». И я говорил: «Вы хотите сказать, что я должен спеть всё это дерьмо ТРЕЗВЫМ?». И Терри говорит: «Ну, Крис Корнелл из Soundgarden пил портвейн, потому что он согревает горло». И я подумал: «Ага, отличная идея. Точняк!». И вот я сижу и пью это сладкое винище и пытаюсь кайфануть. До сих пор не знаю, помог ли мне портвейн, но эту е**ную ноту я всё-таки взял.
Браун: Никогда у нас не было никаких драк. Если один из нас был в депрессии, остальные пытались его всячески поддержать и поднять боевой дух. Однажды ночью Фил пришёл в студию, а [боксер] Майк Тайсон проиграл поединок Бастеру Дугласу. Фил ревел несколько часов. Он просто не хотел нас слышать, мы даже пошутить не могли. Он послал нас всех нах. Это было настоящее безумие – этот парень на наших глазах просто слетал с катушек из-за какого-то поединка. Но Фил очень любил бокс и Тайсона. Он черпал оттуда много сил.
Пол: Последней мы написали Primal Concrete Sledge и сделали это в студии. Я думаю, нужен был дополнительный трек. И я придумал эту сумасшедшую барабанную партию, от которой мы уже отталкивались.
Браун: Она была неким переходом к ‘Vulgar Display Of Power’. Винни просто взял и отколошматил эту партию, каждый его барабан был отстроен по-разному. Мы прикинули, что можно сыграть поверх этого ритма. В итоге, мы опустили строй и потом играли уже чисто по интуиции. Это был настоящий прорыв.
Пол: Мы почти закончили запись, и наш менеджер звонит и говорит: «Пацаны, поедете в тур с Suicidal Tendencies и Exodus. Я договорился». И мы отвечаем: «Вау, эти парни играют реальный тяжеляк!». Мы знали, что если поедем в турне с этими ребятами и будем Ваньку валять, фэны нас просто уничтожат. Так что мы дали себе слово, что будем е**шить каждый вечер.
Ансельмо: Тур с Suicidal Tendencies и Exodus был непростым. Никто понятия не имел, кто мы такие. Помню, Стив Суза громко сказал, будто он был одним из вышибал, а не вокалистом Exodus: «Пацаны, ребята из Pantera раньше играли глэм, а теперь вот вроде как стали играть тяжеляк». Так что мы с удовольствием каждый вечер рвали им жопу. Мы были как на войне. Нам было очень важно показать себя. Особенно в маленьких городах, где про нас вообще никто не слышал, и приходило несколько человек, которые сидели за столиками в баре. Хотелось налететь на них, перевернуть эти столы, и орать им прямо в е**ло. Они бы в любом случае нас не забыли.
Пол: Мы были один за всех и все за одного. Серьёзно. Нам нравилось то, что мы делаем. Нам нравилась наша музыка, и мы любили играть живьём. И мы отлично повеселились, разнесли множество номеров отелей и влили в себя кучу бухла. Удивительно, что мы это пережили.
Браун: За первую часть тура в поддержку ‘Cowboys From Hell’ мы отыграли 300 концертов. Это был долгий, медленный процесс – мы начинали с Провиденса, Майне, потом дошли до Тихуаны, Сиэтла и Флориды-Кис. Но, безусловно, очень помогло сарафанное радио – народ, так сказать. Мы много где играли впервые. Я бы сказал, в том туре на нас пришло посмотреть от 500 до 1000 человек.
Ансельмо: Когда мы впервые поехали в Канаду, мы с Даймбэгом дико бухали и ржали. Гастролировали мы в этом куске дерьма – жилом автофургоне, и кто бы мог подумать, что баранку крутил Даймбэг. Мы знали, что скоро будет граница и пора завязывать бухать – нужно было трезветь. И когда мы в итоге остановились, первое, что пограничник спросил у Даррелла, было: «Национальность?» И Дайм отвечает: «Эмм… я полагаю… обычная». Я чуть из окна не выпрыгнул, и уже готов был бежать назад в Соединённые Штаты. Нас арестовали, начали обыскивать фургон и сказали: «Мы нашли следы травы и кокаина». Этот парень нас хорошенько помусолил, но, в итоге, нас пропустили.
Браун: Мы всегда отлично друг с другом ладили, пока кто-нибудь слишком не нажирался. Не знаю, сколько раз я разнимал Фила и Дайма. Вечно они дрались по-братски. Дайм вечно подкалывал Фила, и тот потом валил его на землю и начинал душить или бить по щекам. Он ни разу его не ударил по-настоящему. Весил я от силы килограммов 70, но мне приходилось бежать через всю комнату и разнимать этих двух дурачков.
Ансельмо: Однажды мы выступали в маленьком клубе в Торонто под названием «Рок-н-Ролльный Рай», и на концерт пришёл Роб Хэлфорд. Я ему сказал: «Ты должен выйти и сыграть с нами». А он спрашивает: «А вы знаете какие-нибудь песни Judas Priest?». И я ему отвечаю: «Бл***, ну ты бы ещё спросил, знаем ли мы, как выглядит пиво Dixie?». И он вышел и спел с нами. А потом нас пригласили разогревать Judas Priest в Европе.
Пол: Для нас тогда это было что-то с чем-то. Мы были огромными поклонниками Priest. Мы приехали в Европу и поняли, что про нас никто не знает и они нас, в общем-то, ненавидят. Вернувшись, наконец, домой, мы сказали: «Всё, хватит. Больше в Европу ни ногой. Никогда».
Ансельмо: На ‘Cowboys From Hell’ есть материал, который мы, возможно, сделали бы по-другому – например, ‘Shattered’, которая получилась остатком со времён ‘Power Metal’. И некоторые тексты слишком клишированные. Но эта пластинка показывает, где мы тогда находились. И когда мы уже в конце сессии написали в студии ‘Primal Concrete Sledge’, можно было абсолютно точно сказать, в каком направлении мы двигались, и как будет звучать мой вокал дальше. И вот что я скажу напоследок: однажды Дайм сказал мне: «Знаешь, Роб Хэлфорд для многих является примером для подражания. Они хотят звучать как он и восхищаются им», и я говорю: «Ну да…» и Дайм продолжает: «Однажды примером для подражания будет Фил Ансельмо. Все будут хотеть звучать, как он». Я тогда подумал, что он несёт полную чушь. Но, полагаю, он оказался прав.
Пол: Нам, наконец-то, представился шанс е**шить каждый вечер, как мы всегда и хотели. Мы чувствовали себя неуязвимыми, и ничто не могло нас остановить. Мы были неприкасаемыми. Мы выпустили действительно тяжелую и брутальную пластинку, и знали, что дальше будет только тяжелее.