Тилля Линдеманна знают прежде всего благодаря популярной во всем мире немецкой группе Rammstein. Но это не единственный проект скандального музыканта. В 2015 году он начал работать вместе с основателем группы Pain Петером Тэгтгреном уже в составе проекта Lindemann. В ноябре команда выпускает второй альбом.
ULTRA публикует интервью музыкантов для ТАСС, в котором они рассказали о сотрудничестве с театром, как на новую пластинку попала колыбельная и хип-хоп-песни и почему лучший способ шлифовать свой вокал — это занятия с оперными исполнителями.
— Первый альбом проекта Lindemann Skills in Pills был на английском языке. Вы уже публиковали трек-лист нового альбома F&M, и становится очевидным, что теперь там исключительно песни на немецком. Почему решили вернуться к родному языку?
Тилль Линдеманн: Мы вообще не думали делать альбом, думали, что это будет такой релиз из трех песен. На самом деле нас попросили написать три музыкальных трека для театра, это было в Германии. Поэтому, конечно, это треки на немецком языке, они сопровождают спектакль «Гензель и Гретель».
— В альбоме 11 песен, получается, что несколько из них созданы для театра, а остальные нет. Вписываются ли они в театральную тематику? Если нет — как удалось их объединить?
Т.Л.: Мы начали писать для этого спектакля, и по ходу появлялись разные идеи, добавлялись. Сначала была просто песня для Гензеля и Гретель, потом для других персонажей. Нас стали просить писать еще и еще композиции, и таким образом, их получилось шесть. Вот тогда мы подумали — а давайте запишем пластинку, чтобы это осталось в памяти. Идеи фонтанировали — и стало уже 11 песен.
— Они все в театральном стиле или нет?
Т.Л.: Там очень заметно, какие для театра, а какие нет. Но это все равно хороший альбом, потому что начинается все с театра, а потом мы идем в отрыв, и это слышно. Там будет и хип-хоп, и танго — все; очень смешанный альбом.
— То есть именно в этом альбоме вы экспериментировали, это не привычный для вас индастриал-метал?
Петер Тэгтгрен: Да, абсолютно, полная шизофрения.
— Расскажите подробнее о своей коллаборации с театром, такой опыт ведь у вас был впервые? Сложно ли создавать музыку на заданную тему? Тем более это была сказка известных братьев Гримм.
Т.Л.: Я знал, что русские любят театр и будут спрашивать о нем! В Германии никого это не волнует.
П.Т.: Я бы сказал, что это интересный опыт, но не хотел бы вновь повторить. Потому что это целая история, занимает очень много времени. Когда ты пишешь для театра — нужно видеть, для чего вы пишете музыку, а я к этому не привык
Т.Л.: Это только у него так, я могу видеть.
— То есть для вас было просто писать на заданную тему?
Т.Л.: Колыбельную мне было тяжело писать, это первый раз, когда мне сказали — напиши колыбельную. Это для Гензеля и Гретель, они в лесу, им очень страшно. Мне нужно было написать что-нибудь, чтобы они могли заснуть.
П.Т.: Конечно, что это за ерунда, когда парень, который занимался дэт-металом, должен написать колыбельную?
Т.Л.: Обычно мы пытаемся, наоборот, написать что-то, чтобы вытрясти кого-то из сна! Я бы тоже сказал, что второй раз в такое не впишусь — это сложно, когда тебе задают какую-то тему. Обычно я слушаю музыку Петера, вдохновляюсь — и происходит коллаборация.
— Свой первый альбом вы охарактеризовали как хороший альбом для того, чтобы его послушать и пойти потом в бар на вечеринку, — он веселый и ироничный. А теперь, если учитывать, что часть песен вдохновлена страшной сказкой, наверное, настроение уже не такое?
Т.Л.: Это очень разнообразный альбом, там есть и колыбельная, и быстрые песни, и даже оперные фрагменты, отсылки к театральным композициям — темы очень разные. Поэтому альбом — как американские горки. Так можно охарактеризовать.
— Вы уже сняли несколько видео на новые песни, ждать еще?
П.Т.: Да, будет много, одно сумасшедшее другого!
— То есть провокация — это неотъемлемая часть вашей музыки?
П.Т.: Есть такие артисты, которые делают видео с глянцевой картинкой, а мы просто в своих видео идем по самому сумасшедшему пути, как нам хочется, без каких-либо ограничений. Но каких-либо посылов специальных там нет — это чисто творчество
Т.Л.: Если ты просто ведешь себя нормально, особенно в искусстве, то всем будет все равно. Надо немножко подергать, как-то разбудить народ.
— Тилль, самые внимательные фанаты заметили, что ваш вокал с каждым годом меняется, становится все лучше. Работаете ли вы целенаправленно над этим?
Т.Л.: Да, я беру уроки вокала у известной оперной певицы в Германии.
— Почему именно опера? Это очень высокая планка.
Т.Л.: Потому что регистр потрясающий, они берут иногда три-четыре октавы. Чем больше у тебя регистр, тем лучше ты можешь раскрыть песни. Можешь начать с низких тонов, потом взять выше и раскрыть баритон в припеве. Многие группы создают хорошую музыку, солисты потрясающие, но они всегда только визжат, вопят и нет никаких вариаций.
Muse в этом смысле потрясающий пример — когда Мэттью Беллами поет — будто кто-то играет на музыкальном инструменте, он перепрыгивает с ноты на ноту. Я даже не думаю нас сравнивать, мы абсолютно разные музыканты, я только этим примером хочу показать, как мастерство владения вокалом может раскрывать музыку какую бы то ни было.
— Только не говорите, что мы ждем вас в опере.
П.Т.: Да, на третьем альбоме, он будет называться «Ненавижу оперу»!
— Как вы считаете, в чем особенность вашей группы?
П.Т.: Отсутствие границ — мы можем писать что хотим.
Т.Л.: Это очень весело — Петер создает музыку, я пишу тексты, и они очень быстро ложатся друг на друга, получается хорошее сочетание.
— Приедете ли в Россию с новым альбомом? Если да, то когда?
П.Т.: Да, в марте будем в России.
Т.Л.: Мы откатали тур с Rammstein, закончили работать в студии и готовы к тому, чтобы донести альбом до слушателей и с нетерпением ждем тура Lindemann. Особенно в России, здесь потрясающие зрители — они полны эмоций.